Глобальная Британия в эпоху конкуренции
Министр иностранных дел Великобритании Доминик Рааб выступил на Форуме по безопасности в городе Аспен (США) с речью, в которой изложил концепцию того, как Глобальная Британия будет инициировать в современном мире изменения к лучшему.
Видео речи министра иностранных дел Великобритании:
Foreign Secretary’s speech: a force for good, Britain in a competitive age
Вчера премьер-министр Великобритании Борис Джонсон опубликовал документ под названием «Комплексная стратегия по вопросам обороны, дипломатии и международного развития. Глобальная Британия в эпоху конкуренции» (Integrated Review).
Для нас он определяет международную стратегию Великобритании на текущее десятилетие и далее. Он разработан на основе объективного анализа наших способностей, возможностей и угроз, с которыми мы сталкиваемся в мире сегодня и столкнёмся завтра.
Наши выводы — и моя сегодняшняя позиция — заключаются в следующем. Великобритания играет центральную роль на мировой арене — как независимое суверенное государство, ведущий член западного альянса, а также энергичный и надежный партнёр, способствующий росту процветания Индо-Тихоокеанского региона.
Эти отличительные черты нашей международной политики — наша независимость, наши партнёрские отношения, то, как мы поддерживаем Восток — являются составляющими общей миссии Глобальной Британии на 2020-е годы. Данная миссия состоит в том, чтобы быть той доброй силой, которая инициирует изменения к лучшему.
Силой — поскольку, не будем наивны, мы не сможем ничего сделать без влияния, без экономического, военного, дипломатического, культурного авторитета.
Но доброй силой — поскольку мы намерены использовать своё влияние для укрепления безопасности и улучшения уровня жизни и в Великобритании, и во всём мире.
Это правильно для ведущей державы и полностью отвечает интересам британского народа.
Если взглянуть на мир сегодня, можно выделить три доминирующие и опасные тенденции.
Первая — это попытки разрушения мирового порядка, сложившегося после Второй мировой войны, который ещё всего поколение назад казался непоколебимым.
Демократия сдаёт позиции. Ожидается, что в этом десятилетии совокупный ВВП автократических режимов превысит совокупный ВВП всех демократических стран мира. Только задумайтесь на секунду о том, что это значит.
Тирания становится богаче, чем свобода. Это имеет значение для нашей страны, потому что мы знаем, что стабильные, уважающие свободу демократические страны гораздо менее склонны развязывать войны, предоставлять прибежище террористам и провоцировать крупномасштабные иммиграционные потоки. С демократическими странами, как правило (не всегда, но в целом), легче торговать и легче сотрудничать для решения наших общих проблем. Это первый момент.
Вторая тенденция — появление новых угроз. После 11 сентября мы привыкли говорить об асимметричной войне, но технологии на службе зла становятся новым опасным оружием, применение которого при этом пока трудно классифицировать как вооруженный конфликт.
Нам довелось почувствовать это на себе. Три года назад в этом же месяце мы стали свидетелями атаки на улицах Солсбери, совершённой с применением нервно-паралитического вещества. Атаки, в которой не прозвучало ни единого выстрела. В то же время государства, террористические группы и банды преступников используют технологии, чтобы подвергать опасности наши дома, наши предприятия и нашу инфраструктуру.
Третья тенденция настоящего времени, пожалуй, самая опасная. Это усиление тех факторов, которые мы не можем рассматривать иначе как потенциальные угрозы самому нашему существованию. Это угрозы нашей цивилизации, огромным слоям населения мира или даже самой нашей планете.
Мы видим, как распространяется технология создания ядерного оружия, и существует реальный риск того, что она сможет попасть в руки людей, с которыми невозможно договориться.
Мы видим возможность катастрофического изменения климата, катастрофических пандемий. Эпидемия COVID наглядно продемонстрировала, насколько мы все взаимосвязаны в современном мире.
И всё же, несмотря на все эти угрозы, сейчас не время предаваться отчаянию. Потому что у нас так же много причин для оптимистичного взгляда на будущее — как в Великобритании, так и во всём мире.
Мы можем восстановить и укрепить подвергающийся угрозам мировой порядок. Мы способны противостоять новым вызовам — мы продемонстрировали это во время пандемии, когда благодаря сотрудничеству учёным удалось разработать новые вакцины.
Больше всего я чувствую оптимизм, когда вижу, что пламя человеческой свободы продолжает ярко светить нам — даже в самые тёмные времена.
Мы видим, как на улицах России, на улицах Беларуси, Мьянмы, Гонконга молодые люди рискуют жизнями, отстаивая права на своё будущее, требуя демократии, свободы и повышения качества жизни. Они заявляют старой гвардии в их роскошных кабинетах, что грядёт другое время.
Я видел это своими глазами, когда в январе был в Хартуме, ставшим эпицентром революции в 2019 году, когда удалось достичь транзита власти, но перед этим силовые структуры убили много молодых протестующих.
Я встретился с некоторыми из тех, кто протестовал, в том числе — с молодой женщиной по имени Рифка Абдельрахман. Она была известна как «охотница за слезоточивым газом», потому что каждый раз, когда силовики бросали в протестующих слезоточивый газ, она бежала к канистре и бросала её обратно в силовиков.
Она — невероятно смелый человек, и я вдохновляюсь её примером. Она некоторое время говорила со мной о своих надеждах, надеждах своих друзей, о каком будущем они мечтают. Несмотря на все вызовы, с которыми сталкиваются такие страны, как Судан, именно надежды и храбрость подобных молодых людей дают стране решающий шанс на будущее, при условии, что она получит международную поддержку, в которой так остро нуждается. И таких стран сегодня немало.
Поэтому, хотя нам следует признать, что история не следует по прямой, а у развития технологий может быть тёмная обратная сторона, мы также должны радоваться тому, как будущее меняется в сторону свободы.
Я не думаю, что нам стоит ожидать какого-то конца истории —окончательного и неизменного результата. Однако если мы соберём нашу волю в кулак и заручимся поддержкой стран, разделяющих наши убеждения в ключевых вопросах, то вместе мы сможем и должны будем снова принять бразды правления историей в свои руки для того, чтобы проложить путь в лучшее будущее. И я убежден, что Великобритании в этом процессе должна играть ключевую, ведущую роль.
Достаточно ли Великобритания подготовлена к тому, чтобы прокладывать путь в этом опасном, но многообещающем мире? Кое-чему мы можем научиться из истории.
Во-первых, Великобритания способна лидировать в области инноваций и технологий. Наша страна была колыбелью первой промышленной революции, удачно сочетала в себе интеллектуальные инновации, частный капитал и общественную инфраструктуру.
Сегодня вместо паровой машины Уатта и прялки Дженни мы также можем предложить миру огромное количество прорывных технологий, искусственный интеллект, квантовые вычисления, биотехнологии — новый важнейший шаг в экономическом развитии.
Второй урок заключается в том, что ключевым активом для нас являются люди — и то, как мы создаём сообщества людей, эффективно работающих вместе.
После Великой эпидемии чумы 1665 года Даниель Дефо описывал, как люди смогли преодолеть это испытание, когда многие оказались без работы, проявляя сострадание друг к другу. Мне кажется, что и во время этой пандемии наша страна проникнута тем же духом.
Речь идёт о нашей поддержке Национальной службы здравоохранения и медицинского персонала, об общем духе добрососедских отношений. Всё это стало важным источником для поддержания наших сил, и я считаю, что мы должны ценить это.
Это также отражается в нашем подходе к международному сотрудничеству, чувстве международной гражданственности, если угодно. Это именно то, что нам сейчас нужно как никогда раньше.
Третий урок истории — это сила наших государственных институтов. Будь то Церковь Англии, Парламент или наши вооружённые силы — мы умеем создавать прочные структуры, способные служить обществу.
Возможно, нашим главным вкладом является верховенство закона, сакральных принципов, на которых основывается порядок в нашей стране и за рубежом. Эта традиция Великобритании сохраняет своё значение на мировом уровне.
Я не прошу вас верить мне на слово. Мы все видели, как в прошлом месяце международное сообщество впервые избрало представителя Великобритании — Карима Хана главным прокурором Международного уголовного суда. Джоанна Корнер также была избрана судьёй [Международного уголовного суда]. Это не только является подтверждением их заслуг, но также демонстрирует репутацию Великобритании. Вот почему государственные институты важны не только в нашей стране, но и за рубежом.
Четвёртый и последний урок, который я извлёк из нашей истории — это всеобъемлющая потребность в международном сотрудничестве.
Представляя Великобританию, особенно в контексте состоявшегося выхода Великобритании из Евросоюза, я без стеснения заявляю, что мы — гордая и независимая нация, но мы не замкнуты на своих внутренних интересах. Суверенитет никогда не приравнивался к изоляции.
Давайте обратим внимание на нашу поддержку свободной торговли. Она отражает нашу глубокую убеждённость в том, что обмен между людьми инициирует изменения к лучшему, а наши исторические связи со всеми уголками планеты позволяют нам занять уникальное международное положение.
Великобритания по-настоящему глобальна, и это даёт нам преимущество. Такие определяющие особенности наших граждан — образованных, социально-активных, законопослушных и ориентированных на международное сообщество — позволяют нам быть по-настоящему готовыми к испытаниям современности.
Однако история не даёт нам в руки готовый план действий, и сегодня мы сталкиваемся с рядом совершенно новых угроз.
Итак, какими же конкурентными преимуществами обеспечена Великобритания на сегодняшний день? Простым языком — у нас есть авторитет. Великобритания обладает экономическим, военным, дипломатическим и культурным авторитетом.
Наша страна является пятой по величине экономикой мира. Великобритания входит в число 10 стран, в которых проще всего построить бизнес. В Европе мы являемся лидером по числу технологических компаний-«единорогов». Инновации у нас в ДНК.
При том, что наше население составляет 1% от мирового, 6 наших университетов находятся в рейтинге 30 лучших в мире, в нашей стране больше лауреатов Нобелевской премии, чем в любой другой за исключением США, и 14% наиболее цитируемых исследований проводятся в Великобритании.
У нас есть экономическое влияние. Но у нас есть возможности и для проведения эффективной политики «жёсткой силы». На эти цели Великобритания тратит в денежном выражении больше средств, чем любая другая страна НАТО, за исключением США.
Мы являемся одной из немногих стран НАТО, имеющих ядерное, кибернетическое и ударное высокоточное вооружение, боевые самолеты пятого поколения, надводный и подводный флот, а также силы быстрого реагирования.
Наши инвестиции в передовые технологии обеспечат Великобритании доминирующее положение в киберпространстве и космосе. И в основе этих возможностей лежит та же ключевая черта, которую я уже выделял ранее — наш традиционный интернационализм.
Именно на этом основан наш дипломатический авторитет. Сеть наших дипломатических представительств является четвёртой в мире по величине, а также мы занимаем второе место в G7 по величине бюджета, выделяемого на оказание помощи другим странам (в процентах от национального дохода).
Мы обладаем беспрецедентный опыт содействия в урегулировании конфликтов и споров, от Кипра до Йемена. Мы — страна, решающая проблемы, и это даёт нам влияние и расширяет наши возможности.
Кроме того, мы имеем огромное культурное влияние. Я говорю не только о распространении английского языка, но и о вкладе нашего народа — наших деятелей культуры, конструкторов, писателей, спортсменов.
Недавно я увидел, как мой 8-летний сын Питер, которому нравится играть в Minecraft, смотрит видео на YouTube. Я не особо понял, о чём именно было это видео, но он слушал, как британский геймер Дэн Миддлтон комментирует игру. Я решил узнать об этом парне побольше. Оказалось, что у него почти 25 миллионов подписчиков по всему миру.
И этот пример не является уникальным. Передачу «Лучший пекарь Британии» (Great British Bake-Off) смотрят в 196 странах. Английская премьер-лига является самой популярной футбольной лигой в мире. Мы говорим о европейском, а не американском футболе.
И речь здесь идет не только о количестве просмотров. Важно то послание, которое мы доносим до мира, и то, что это нравится зрителям. Боксёрский матч за звание абсолютного чемпиона в тяжелом весе также состоится между двумя британцами — Тайсоном Фьюри и Энтони Джошуа.
Когда по всему миру показывают новый цикл передач Дэвида Аттенборо, это определяет направление мировой дискуссии об изменении климата, биологическом разнообразии и загрязнении природы пластиком.
И именно эти качества — глобальное влияние, имидж, который нравится зрителям, — основанные на видении лучшего мира, помогают понять, почему, согласно международному опросу компании Ipsos MORI, Великобритания является самой привлекательной страной для молодежи во всём мире.
Итак, у нас есть сильные стороны. Как мы можем их использовать?
Я считаю, что Глобальная Британия означает именно то, что наше влияние должно быть использовано для инициирования изменений к лучшему. Да, мы являемся мировым лидером в области инноваций и технологий, но мы хотим, чтобы эти инновации использовались во благо.
Поэтому мы ведём дебаты об установлении правил и этических рамок в области геномики человека. Мы можем и должны сделать то же самое в области искусственного интеллекта, данных и электронной коммерции.
В прошлом году в Соединённом Королевстве был принят британский закон о санкциях по делу Магнитского, направленный против лиц, виновных в наиболее серьезных нарушениях прав человека за рубежом. В этом году мы собираемся пойти дальше и распространить модель закона Магнитского на коррупцию, которая является настоящей бедой для наименее обеспеченных стран.
Мы сделали смелый шаг и пригласили в нашу страну граждан Гонконга, притесняемых Пекином. Мы дали пример всему миру своим вкладом в работу механизма COVAX, — глобальной программы вакцинации для развивающихся стран.
Мы являемся одним из самых щедрых спонсоров международной помощи, а также стали первой промышленно развитой страной, на официальном уровне взявшей на себя обязательство по достижению нулевого показателя нетто-выбросов углерода к 2050 году.
Все эти поступки объединены общей идеей. Великобритания не боится действовать. Но мы предпочитаем действовать совместно с другими, создавая союзы и партнёрства: они кратно умножают возможности в сравнении с тем, что мы могли бы предпринять, действуя самостоятельно.
Более того, согласно нашей концепции, Глобальная Британия является творческой силой, готовой и способной бросить вызов существующему положению вещей — но только во имя справедливого порядка и будущей стабильности.
Она является разрушителем шаблонов и одновременно законотворцем, если угодно, силой, действующей во имя стабильности. У нас есть дух авантюризма, но мы прежде всего стремимся наводить мосты.
Наша задача — максимально эффективно использовать наши сильные стороны. Именно поэтому для внедрения более комплексного подхода и увеличения нашего влияния за рубежом мы объединили наш бюджет и политику оказания помощи развивающимся странам вместе с сетью наших дипломатических представительств в рамках новообразованного Министерства иностранных дел и международного развития.
В январе я стал свидетелем того, что на самом деле означает это объединение двух министерств и чего можно добиться благодаря этому — в Восточной Африке. От британских военных, обучающих кенийских миротворцев в рамках миссии АМИСОМ для борьбы с группировкой аш-Шабаб, до школы в Аддис-Абебе, которую мы поддерживаем в рамках нашей программы по обеспечению качественного 12-летнего образования для всех девочек.
Именно такое уникальное сочетание нашей жёсткой и мягкой силы зачастую позволяет менять положение дел в тех странах, которые мы стараемся поддерживать в духе партнёрства.
С учётом всего вышесказанного, Комплексная стратегия по вопросам обороны, дипломатии и международного развития определяет 4 наших глобальных стратегических приоритета.
Во-первых, наша отправная точка, выкованная в горниле текущей пандемии, состоит в развитии нашего потенциала научных и технических инноваций. Мы должны использовать свои сравнительные преимущества в области науки и техники для создания в будущем более высокооплачиваемых рабочих мест у себя в стране и для наращивания экспорта на основе либеральных принципов свободной торговли.
Это ключ к восстановлению производительности Великобритании и увеличению возможностей для развития наших стартапов. Уже сейчас можно видеть, как это внедряется и отражается в последнем бюджете, представленном канцлером Казначейства Великобритании — начиная с пересмотра налоговых льгот на НИОКР и заканчивая сверхвысокими налоговыми вычетами для предприятий, осуществляющих капитальные инвестиции.
Наши амбиции в области науки и техники также будут определять Индо-Тихоокеанский уклон политики Глобальной Британии в сторону будущих возможностей и развития партнёрских отношений, необходимых для их реализации.
Таким образом, именно это уникальное предложение в области науки и техники будет определяющей чертой нашего второго стратегического приоритета — новаторского подхода к свободной торговле.
Именно поэтому министр внешней торговли Лиз Трасс заключила торговые сделки с 66 странами, а также с ЕС, и именно поэтому мы начали переговоры о присоединении Великобритании к Всеобъемлющему и прогрессивному соглашению о Транстихоокеанском партнёрстве.
Это необходимо, чтобы укрепить позиции в той части мира, которая обеспечит Великобритании наиболее плодородную почву для расширения производства и сферы услуг, в том числе в таких областях, как цифровые технологии и работа с данными.
Разумеется, будут и другие развивающиеся рынки. Мы нацелены на Африку, в частности, на Африканский Рог; а также будем смотреть на Персидский залив и Южную Америку с новыми амбициями и энергией.
В Африке основой нашего предложения будет необходимость обеспечить более убедительную альтернативу тем не слишком щепетильным правительствам, которые требуют несоразмерную долгосрочную плату за краткосрочные инвестиции в такие вещи, как инфраструктура.
Проще говоря, мы предложим Африке более свободную торговлю, чем предлагает Евросоюз, и более честный бизнес, чем предлагает Китай и Россия. Кроме того, мы полны решимости инициировать изменения к лучшему в жизни населения тех стран, в экономику которых мы инвестируем.
Объединив нашу торговлю, нашу помощь и наши ценности, мы будем терпеливо развивать долгосрочные взаимовыгодные партнёрские отношения.
Помимо двусторонних торговых соглашений, мы заняли своё место в ВТО, находившейся тогда под руководством первой африканки на посту генерального директора этой организации.
Мы полны решимости развенчать корыстные цели протекционизма и высвободить всю мощь глобальной свободной торговли с тем, чтобы помочь миру восстановиться и стать более сильным и более экологичным, чем он был до этого.
Мы в Великобритании понимаем, что и нам самим будет необходимо изменить способы ведения бизнеса. Одна из вещей, которые очень чётко продемонстрировала пандемия — это слабость нашей модели, формирующей цепочку поставок: всем странам мира пришлось выстроиться в очередь за средствами индивидуальной защиты и другими жизненно необходимыми товарами из Китая и небольшого числа других стран с массовым производством.
Безусловно, мы осознаём силу рыночных отношений и ценим нашу торговлю с Китаем. Но мы также будем развивать и новые партнёрские отношения с нашими старыми союзниками и другими доверенными странами-поставщиками.
Мы будем работать с такими странами, как Эстония и Норвегия, Индия и Израиль, Сингапур и Южная Корея, а также многими другими — с тем, чтобы диверсифицировать наши цепочки поставок со сдвигом от изготовителей к разработчикам и тем самым укрепить нашу экономическую устойчивость.
Наша научная база и экономическая устойчивость являются жизненно важными составляющими нашего третьего стратегического приоритета — безопасности. Мы будем более эффективно использовать и наращивать наше лидерство в науке, технике и исследованиях, чтобы укрепить защиту нашего бизнеса, граждан и государства.
Благодаря Центру правительственной связи, Национальному центру кибербезопасности и нашему партнёрству с бизнесом мы являемся мировым лидером в области кибербезопасности. Мы создали Национальные силы кибербезопасности Великобритании и прилагаем усилия к тому, чтобы во всём опережать нечестивый союз враждебных государств и преступных группировок, которые охотятся за нашими компьютерами, планшетами и айфонами в целях воровства, шпионажа и распространения лжи.
Как подчёркивается в Комплексной стратегии, наши инвестиции в науку и технику имеют две взаимодополняющие цели: они призваны повышать продуктивность экономики и укреплять нашу безопасность, одновременно усиливая нашу внутреннюю устойчивость и формируя более инновационные отношения со старыми союзниками и новыми партнёрами.
Вот почему мы будем увеличивать наши оборонные расходы на 24 миллиарда фунтов стерлингов в течение последующих 4 лет. Мы восстановим статус Великобритании как передовой европейской военно-морской державы и модернизируем наши вооруженные силы.
В течение последующих 4 лет мы потратим почти 7 миллиардов фунтов стерлингов на проведение НИОКР в таких передовых областях как исследование космоса, кибернетика, искусственный интеллект, квантовые технологии и оружие направленной энергии.
Эти цифры намного больше, чем те, что указаны согласно нашим обязательствам в рамках НАТО. Несмотря на все разговоры об Индо-Тихоокеанском регионе, наша приверженность НАТО остаётся абсолютным приоритетом, как и стремление обеспечить её способность противодействовать угрозам — как более, так и менее интенсивным, чем боевые действия.
В том же духе мы будем сохранять наши средства ядерного сдерживания с тем, чтобы защититься от самых опасных угроз нашей национальной безопасности и нашему образу жизни.
Мы будем и дальше противостоять откровенно хищнической беспринципности таких государств, как Россия, Иран, Северная Корея и ряд других.
Мы адаптируем нашу оборонную стратегию к новому сдвигу баланса мировых сил в сторону Индо-Тихоокеанского региона. Первые признаки станут видны уже в этом году, когда авианосец «Queen Elizabeth» станет флагманом британско-союзной оперативной группы в этом регионе.
Четвёртым и последним стратегическим приоритетом является определяющая черта Глобальной Британии.
Комплексная стратегия представляет собой дорожную карту, составленную в соответствии с нашим моральным компасом, нашей историей и нашей сегодняшней миссией инициировать в мире изменения к лучшему.
От изобретателей до предпринимателей, от дипломатов и экспертов по оказанию помощи до храбрых сотрудников наших вооружённых сил — всех наших граждан, создающих Глобальную Британию, роднит объединяющее чувство, что все мы живём на одной планете.
Мы считаем, что можем и должны помогать друг другу и облегчать самые тяжёлые страдания в мире, что мы несём моральную ответственность за нашу планету, нашу глобальную экономику, нашу глобальную экосистему и более широкие условия мира и стабильности, лежащие в основе.
Чувствуете вы этот интернационалистский импульс или нет, сейчас уже мы все несомненно можем видеть железные неопровержимые доказательства, заставляющие нас проявлять большую заинтересованность в том и ответственность за то, что лежит за границами наших стран. Будь то ДАИШ или загрязняющий океаны пластик, COVID или угроза изменения климата — никогда не было столь ясно, что национальные интересы Великобритании неразрывно связаны с решением международных проблем, касающихся нас всех.
Это проблемы, решение которых будет определять безопасность, благосостояние и счастье наших детей и внуков. И в этом — ключ к Глобальной Британии.
Мы делаем это не только потому, что это правильно: как показывает горький опыт, укрепление уязвимых стран и их народов необходимо для снижения террористической угрозы и сокращения миграционных потоков в Великобританию.
Наш моральный инстинкт требует использовать нашу научную базу не только чтобы вакцинировать от COVID наших граждан, но и чтобы играть ведущую роль на международном уровне в обеспечении равных возможностей доступа к вакцинам для наиболее уязвимых стран.
Это перекликается с нашим чувством справедливости. Но мы также знаем, что эта глобальная пандемия требует глобального решения, и что мы не будем в безопасности до тех пор, пока все не будут в безопасности. Это будет главной темой нашего председательства в G7 в этом году.
Этот год будет для нас важным: мы также возглавим международные усилия по борьбе с изменением климата, принимая в ноябре в Глазго 26-ю Конференцию сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата.
И я должен сказать, что с возвращением США к Парижскому соглашению, появлением инициатив от многих других стран, наращиванию со стороны Японии и Южной Кореи амбиций по сокращению выбросов — мы чувствуем возможность замедлить климатические изменения, постепенно отказаться от использования угля и увеличить зелёное финансирование. При этом нужно честно отметить, что ничего из этого не будет возможно без как минимум конструктивного сотрудничества с Китаем.
Таким образом, мы берём на себя эту работу не только из чувства социальной ответственности за мир, но также потому, что сейчас мы можем нагляднее, чем когда-либо видеть последствия изменения климата.
Безусловно, во всех этих сферах Глобальная Британия руководствуется чувством ответственности и желанием помочь. Но мы также видим и прямую выгоду, которую сможем получить, снизив напряжённость между союзниками, решив глобальные проблемы и обеспечив стабильность в тех регионах, процветание которых будет способствовать нашему собственному благополучию.
Важно, чтобы внешняя политика Великобритании продолжала основываться на реальных проблемах и интересах граждан — будь то обеспечение принятия решения о размещении в Великобритании новейшего бизнеса с созданием рабочих мест или защита от угрозы со стороны террористов, радикализирующих уязвимых людей в Интернете.
Многие британцы относят к таким вроде бы материальным интересам и те нематериальные ценности, которые им дороги — они ожидают, что их правительство будет отстаивать свободу, демократию и верховенство закона.
Почему? Потому что это в нашей ДНК, потому что такой у нас договор с этим миром. И дело не только в положениях того или иного набора международных правил — но в самой концепции, с которой мы связаны.
Мы видим, как наши интересы на море — от рыболовства до судоходства — отражены в Конвенции ООН по морскому праву. Мы отождествляем себя с теми странами вокруг Южно-Китайского моря, чьи законные притязания недавно оказались под угрозой из-за Китая.
Это не только региональный вопрос, это даже не чисто морской вопрос. Если условия правотворческого международного договора, подписанного 168 сторонами, запросто игнорируются по собственной прихоти — это не просто подрывает ту или иную статью соглашения или в целом договор, это настоящее нападение на нашу систему в целом.
Сейчас я не знаю — возможно, после окончания холодной войны, в условиях экономического подъема многих развивающихся стран, что само по себе хорошо, неизбежно должна была произойти перебалансировка мировых сил, вылившаяся в стремление изменить международные правила.
Тем не менее, государства, стремящиеся растащить международную систему, остаются меньшинством — хотя и опасным.
Почему я думаю, что возвращение администрации Байдена к Парижскому соглашению и возвращение США в ВОЗ являются важным позитивным сигналом? Потому что никто из нас не может позволить себе, чтобы в многосторонних институтах — где формируется, обсуждается и в конечном итоге принимается международное право — был вакуум.
Равным образом мы, запад, не можем позволить себе разобщённость, когда заставляем Иран выполнять свои ядерные обязательства, призываем Россию отвечать за применение «Новичка» или принуждаем Китай выполнять свободно взятые на себя им же самим международные обязательства в области прав человека. Поэтому мы должны удвоить наши усилия по укреплению трансатлантической солидарности. Но я полагаю, что есть и действительно неотложная задача, с которой мы сегодня сталкиваемся: необходимо расширить этот консенсус в пользу международной системы, уважающей открытую экономику, открытое общество и общественное благо.
Если мы намерены противостоять глобальным вызовам, таким как COVID и изменение климата, если мы собираемся защищать международный порядок, отражающий прогрессивные либеральные ценности, служащие столь многим нашим целям и интересам, то нам нужны согласованные усилия по преодолению старых разграничительных линий между западом и Группой 77, между глобальным севером и глобальным югом.
Позвольте пояснить со всей определённостью. Великобритания и дальше останется членом НАТО и альянса «Пяти глаз», близким союзником США, другом стран Персидского залива, надёжным соседом и партнёром Европы и убежденным членом Содружества.
Но также Глобальная Британия сможет и будет вступать в ситуативные союзы со странами-единомышленниками, если этого потребуют наши ценности и наши интересы.
Почему, председательствуя в G7, мы пригласили Индию, Южную Корею и Австралию присоединиться к саммиту в этом году? Потому что мы, запад — если мы собираемся противостоять сегодняшним глобальным вызовам и угрозам — должны расширять охват и привлекать союзников.
И это только начало — органичное, если угодно, построение на базе традиционного формата G7.
Но оно должно быть частью сознательного расширения круга тех наций, которые стремятся к реформированию и одновременно защите порядка, основанного на правилах и концепции общего блага.
Это лишь основные принципы, которыми будет руководствоваться Глобальная Британия в ближайшее десятилетие, но они имеют решающее значение.
Фокусирование внимания на науке и технике — не только чтобы добиться повышения благосостояния Великобритании, но и чтобы помочь миру сформировать новую этику в отношении искусственного интеллекта, геномики и Интернета.
Развитие свободной торговли — не только чтобы создать рабочие места в самой Великобритании, но также чтобы предложить развивающимся странам более убедительную модель экономического роста, чем долговое рабство.
Ясная и недвусмысленная приверженность обеспечению безопасности — не только чтобы защитить британский народ, но и для обеспечения более эффективного государственного управления в других странах.
И абсолютное стремление инициировать в мире изменения к лучшему — чтобы помогать глобальному югу, но также и расширять британские интересы.
Позвольте мне завершить свою речь обещанием. Госсекретарь США Дин Ачесон когда-то описывал внешнюю политику послевоенной эпохи как «присутствие при создании» нового мира. Что ж, я считаю, что сегодня на нас лежит такая же скромная ответственность.
Поэтому сегодня британское правительство намерено взаимодействовать с союзниками и прикладывать все возможные усилия для того, чтобы этот новый мир был лучше для всего человечества и для самой планеты.
Потому что если у этих островов, если у этого дождливого архипелага у побережья Европы и есть особая судьба, она, несомненно, состоит в том, чтобы служить маяком надежды для себя и других стран, бороться за мир и процветание, побеждать врагов человечества и быть доброй силой, инициирующей изменения к лучшему.
Такова наша миссия. Таково наше обещание. Благодарю вас.